Одним из первых идею о посещении Земли инопланетными астронавтами, которые оставили первобытному человечеству технические, математические и астрономические знания, высказал Эрих фон Дэникен.

Эту идею также развивал Захария Ситчин. Он, как и Эрих фон Дэникен, исследовал древние тексты, мифы и легенды, материальные свидетельства, а также работы историков и, в частности, археологов. В результате он выдвинул свою гипотезу палеоконтакта, которая воспринимается как очень стройная, доказанная и многое объясняющая. Теория очень убедительна в основе своей. Но смущает конкретность персонажей и событий, которая больше соответствует фантастическому роману, т.е. вымыслу, если, конечно, не считать, что эти сведения автор получил из космического информационного поля. По З. Ситчину, жители планеты Нибиру прилетают в космическом корабле на Землю, творят по своему образу и подобию людей для того, чтобы те добывали для них полезные ископаемые. Попутно создаются цивилизации, с которыми пришельцы делятся своими знаниями и технологиями.

Что касается Тиауанако, то З. Ситчин считал его одним из центров добычи вначале золота, а затем олова и меди, а пирамиду Акапану – заводом, изготавливающим бронзу. К этой мысли, несомненно, его привело убеждение А. Познански в том, что туннели и ниши, вырытые в Альтиплано, – это «остатки древних металлургических работ, которые велись здесь задолго до испанцев» «в далекие времена разумной и предприимчивой расой». И добывали и производили здесь золото и бронзу. З. Ситчин пишет:

«Найденные в районе Тиауанаку золотые и бронзовые артефакты не оставляют сомнений в том, что золото здесь появилось раньше бронзы (то есть олова). Познански настойчиво связывал бронзу с третьим периодом истории Тиауанаку и демонстрировал примеры, когда бронзовые скобы использовались для ремонта объектов, оставшихся от «золотого века».

А. Элфорд в своей книге «Боги нового тысячелетия» по сути повторяет аргументацию и сюжеты З. Ситчина с некоторыми различиями в трактовках. Он считает, что Тиауанако был построен для богов с планеты Нибиру приблизительно в 4050 г. до н.э. «Его строили очень высококвалифицированные рабочие-негры под руководством индоевропейцев. Тиауанако был главным центром по производству бронзы. Богом, который управлял Тиауанако, был Ишкур. Его символ-трезубец изображен на склоне горы в Паракасе неподалеку от Наски». Вскоре Тиауанако был разрушен всемирным потопом, вызванным опасным сближением с Землей планеты Нибиру. «После потопа боги вновь отстроили Тиауанако. Производство в Тиауанако было закрыто в 2200 году до РХ, примерно в то самое время, когда Месопотамии угрожал Мардук». То есть, как я поняла, металлургическое производство было прекращено из-за войны богов.

Концепция У. Салливана.

У. Салливан построил свою очень изящную концепцию цивилизации Тиауанако, оставив за рамками проблему палеоконтакта и, в частности, идентификацию высших сил, которые влияли на Тиауанако. Он называет их так, как они были названы изначально индейцами в легендах, а затем инками, т.е. именами богов. У. Салливан не задается вопросом о том, что получили от Земли высшие силы, каковы были их мотивы, но рассказывает, какой бесценный дар они преподнесли андцами. Этот дар – тиауанаканская цивилизация, базирующаяся на процветающем сельском хозяйстве, с системой организации общества, которая была способна вести это сельское хозяйство, и андской религией, которая была основой этого общества. Тиауанаканская цивилизация обеспечила благоденствие и мирную жизнь для объединенных ею племен в течение столетий.

У. Салливан отмечает:

«Чтобы жить исключительно кочевым скотоводством на высокогорной пуне, не было достаточного количества пропитания. Жить охотой и примитивным земледелием в долинах нагорья значило, в лучшем случае, уцелеть. Подсечно-огневой образ жизни в монтанье без речных ресурсов бассейна Амазонки предполагал уединенную полукочевую жизнь мелкими изолированными группами».

«Эти перспективы резко изменились около 200 года до н.э., когда в жизнь Анд ворвался творческий импульс огромной силы». В Андах начали возникать и достаточно быстро так называемые «вертикальные архипелаги» – «соединение пуны, высокогорных пахотных долин и монтаньи в единые взаимозависимые системы, способные дать пропитание крупным общинам» – алью. Вертикальные архипелаги, простиравшиеся часто на 60 км или более сверху донизу, позволяли скапливаться большой массе людей, которые могли выполнять огромную работу по строительству террас и орошению в Андах.

Развалины крепости Писак (примерно в 25 км к востоку от Куско), окруженные сельскохозяйственными террасами. фото zug55

Претворению проекта вертикальных архипелагов предшествовали земледельческие эксперименты, которые проводились в течение приблизительно четырех веков в бассейне озера Титикака. У. Салливан пишет:

«Начатые не ранее, чем в 600 году до н.э., эти эксперименты по ирригации на широком пространстве плато вокруг озера Титикака создали особую систему поднятых насыпей, недавно обнаруженных на фотографиях со спутников.

В этой системе вода, поступающая из озера, хранилась постоянно в канавах между насыпями. В жаркое время суток засеянные на насыпях зерновые культуры могли испарять воду, а в холодные ночи вода возвращала тепло солнечного дня, предотвращая повреждение растений, от холода. В канавах разводилась рыба, обеспечивая питательный белок, а также удобрения для зерновых культур. По оценкам, между 200 годом до н.э. и 600 годом н.э. под такой формой земледелия было занято порядка трех сотен квадратных миль земли. Сегодня этот метод сельского хозяйства внедряется заново, потому что он дает более высокие урожаи, чем земли с химическими удобрениями».

«В этом блестящем синтезе», по словам У. Салливана, все непреодолимые препятствия для успешного земледелия природных условий Анд – цепи высоких гор, изолированные долины, скудная пахотная земля и разрозненные суровые экосистемы – «стало активом, основой новой цивилизации». При этом «топография, порождавшая разделение и дефицит», была преобразована в среду обитания, «источавшую впредь достаток и бесконфликтность».

В андской мифологии, по мнению У. Салливана, сотворение тиауанаканской цивилизации соответствует «сотворению мира богом-творцом в человеческом облике – Виракочей»:

«Традиция помещает это событие в район озера Титикака… Давным-давно, в самом начале истории, мир был во мгле. Затем в ночной тиши над темными водами озера Титикака Виракоча создал солнце, луну и звезды и повелел им всходить над чернокаменным утесом, выступающим из озера островом, называвшимся Титикакой, а сегодня – Островом Солнца. Затем, согласно мифу, Виракоча создал все племена Анд – каждое с его особыми одеждами, языком, обычаями – и повелел каждому выйти из пещер, ущелий и стволов деревьев к центрам соответствующих каждому племени мест обитания.

В своих разных версиях этот миф составляет хартию андской цивилизации. В нем заложен общественный договор, который поддерживал ее единство. Хотя, как признавалось, племена имели разные языки, обычаи и одежды, каждое из них, тем не менее, было связано с другими как творениями общего бога Виракочи. Каждое племя обладало статуэткой своего родового тотема, или уакой, отмечавшей – как описано в мифе – сотворение Виракочей племенного тотема-первопредка… Факт владения племенными землями закреплялся принадлежностью каждой группы к своему особому месту возникновения – пещере, источнику и так далее, называемому пакарина, буквально – «место появления». Пестрое разнообразие племен представлялось, таким образом, берущим начало от основополагающего принципа единства. Вот почему в столь многочисленных версиях мифа Виракоча обращается к народам «с большой добротой, убеждает их поступать по добру и не причинять друг другу зла или ущерба, любить всех и быть ко всему милосердными».

«Мифы людей Уарочири в центральных Андах… подтверждают, что в «самые незапамятные времена» именно Виракоча пришел и показал людям, как создавать земельные террасы и строить ирригационную систему».

Конец эпохи Тиауанако, по мнению У. Салливана, был отмечен в индейской легенде о ламе, рассказавшей своему хозяину о приближении потопа. Эта легенда отражает положение звезд на небе в 650 г. н.э., когда «Млечный Путь прекратил восходить гелиакически в июньское солнцестояние (по юлианскому календарю 19 июня), впервые за более чем восемьсот лет». А по У. Слливану «прекращение его восхода в июньское солнцестояние означало конец эры». Потоп У. Салливан трактует как период «организованной войны», которая впервые вошла в андскую жизнь «в VII столетии н.э., с возвышением военизированного государства Уари в центральных Андах, близ современного Аякучо». В 1000 г. н.э. Тиауанако было заброшено, и «долгая мрачная эпоха опустилась на андское крестьянство».

«Город Тиауанако, достигший своего политического и архитектурного величия около 600 года н.э., является священным центром Анд, – пишет У. Салливан. – Пребывающий ныне в руинах, он для Южной Америки означает то же, что Теотиуакан для Мексики или Стоунхендж для Англии: легендарное место, талисман, пробный камень. Именно здесь, согласно мифу, был создан мир, в смысле заложенных Виракочей принципов интегрирования андской земледельческой цивилизации».

Тиауанако – церемониальный комплекс почитания звездных предков.

Мое исследование Тиауанако еще не закончено. Еще не опубликованы статьи о пирамиде Акапане, Пума-Пунку, монолите Понсе и монолите Монахе и других скульптурах. Нет ответа на многие вопросы. Но на некоторые из них я все же могу попытаться ответить и, в частности, на вопрос, какому культу было посвящено Тиауанако. Почему-то его обходят стороной все из прочитанных мной исследований, исключая, пожалуй, «Хронику Перу» Педро Сьесы де Леона. Обычно эту тему затмевают чудеса и тайны Тиауанако, и никто не задумывается о его назначении.

Когда я только начинала составлять свое представление о Тиауанако, меня очень занимал вопрос о том, почему верховный бог Тиауанако на Вратах Солнца, его спутники и бóльшая часть скульптурных монолитов плачут. Слезный элемент – так принято называть потоки, исходящие из глаз людей и животных на изображениях Тиауанако. Он стал с определенного времени знáком этого церемониального комплекса и государства. И появление его на артефактах других царств означает, что эти царства находятся в сфере влияния Тиауанако.

Монолит Вилакала (в переводе – «красный камень») был разбит на две части по горизонтали сразу после того, как его обнаружили. фото khonkhowankane.org

На основании анализа монолитов Конко-Ванкане – храмового комплекса, родственного Тиауанако, я пришла к заключению о том, что слезный элемент на артефактах является атрибутом мира усопших. Оно подтвердило мое предположение о том, что Врата Солнца вели в храм поминовения усопших, которое я сделала на основе изучения символики их фриза (см. «Символика Врат Солнца»).

В Тиауанако слезный элемент отсутствует у скульптурных изображений, помещенных в Храме каменных голов. Нет его и у скульптурных голов, найденных в святилище (внутреннем храме) Каласасайи, которое, по мнению А. Познански, было построено по образцу Храма каменных голов. Но поскольку отношение храма к этому культу не вызывает сомнений, то можно предположить, что слезный элемент – атрибут более поздних эпох.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что весь церемониальный комплекс посвящен культу поминовения усопших.

Однако пока нет сведений о том, что Тиауанако и, в частности, Акапана, является уакой (гробницей) какого-либо властителя. Исследование тоннеля в холме Акапаны, хотя оно еще не закончено, уже позволяет заключить, что в пирамиде нет погребальной камеры. Поэтому маловероятно, что Тиауанако было задумано по принципу некоторых столиц побережья Анд, которые сочетали в себе функции места погребения властителя высокого ранга, религиозного комплекса и административного центра государства.

Тем не менее, в Тиауанако были места погребения, и самое известное – это Путуни, или Дворец Саркофагов. Вероятно, там хоронили жрецов-властителей. Однако, как мне кажется, не это было основным предназначением Тиауанако.

Тиауанако, как и подобные ему комплексы, не представляло собой кладбище в нашем понимании. А поминовение усопших в Андах – это не поминки покойных в представлении людей Старого света. Поэтому применительно к андской религии следует говорить о культе почитания предков.

С этим культом связано и озеро Титикака. Оно представляет собой вход в «родительское море (или озеро)», которое на земле находится в мире внизу, являющемся отражением мира вверху – земли предков. То есть Титикака – это вход в мир внизу. Во многих деревнях Анд, по сведениям испанских хронистов, была «частичка местной топографии, называемая «Титикакой»», и эта область была связана с культом предка.

Необходимо подчеркнуть, что в случае таких религиозных центров, как Тиауанако и Конко-Ванкане, речь идет о первопердках – т.е. обожествленных пришельцах, которых андцы считали своими пращурами и их образы воплощали в произведениях монументального искусства, в частности, в скульптурных монолитах.

Важно, что современные аймарские первосвященники, как показала история стелы Беннетта, считают монолиты Тиауанако изображениями своих обожествленных предков. Так, когда решался вопрос о том, должен ли монолит Беннетта после реставрации остаться в столице Боливии Ла-Пасе или быть возвращен в Тиауанако, они потребовали вернуть статую в Тиауанако. При этом лидеры аймаров завили, что возвращением монолита, который считается священным предком и символом их индейских корней, правительство даст аймарскому народу компенсацию за многочисленные обиды, нанесенные их расе колониализмом. Общины Ликилики и Хесус-де-Мачака заботятся о руинах храмового комплекса Конко-Ванкане и почитают его, как и имеющиеся в нем монолиты, которым они поклоняются как своим обожествленным предкам.

Предки тиауанаканцев были богами, которые могли летать по воздуху и, когда один из них умирал, его тело в представлении индейцев – летающий скафандр или более крупный летательный аппарат – не было подвержено разложению. Его забирали, или, вернее, он отправлялся на небо, а затем снова возвращался на землю. Вскоре или через много лет, но бог возвращался. (Видимо, так можно объяснить положение андской религии, которое говорит о необходимости сохранять тело умершего, чтобы по возвращении предок мог снова быть в нем в мире сейчас, и обычай мумифицировать тела покойных.)

В какой-то день верховный бог – большой корабль, как тот, который изображает фриз Врат Солнца, не вернулся. Экспедиция, до того времени посещавшая Землю регулярно, завершилась. Боги отправились на землю предков, которая лежала там, далеко – среди звезд. Но люди продолжали им поклоняться и ждать их возвращения, в нашем понимании – воскрешения. И для поклонения звездным богам, и для чтения их воли, и для вычисления даты их нового посещения, людям оставили обсерваторию и научили их астрономии и астрологии. Как видно, возвращались боги на землю обычно в день зимнего солнцестояния, поэтому праздник почитания предков и устраивается в данное время. Наверное, это было связано с их звездными маршрутами.

Почему боги Тиауанако посчитали важным научить андцев астрономии и астрологии? Видимо, они не сомневались, что их волю, судьбы людей, стран, континентов можно прочесть по звездам. То есть боги Тиауанако знали, что все это увязано. Они хорошо были знакомы с небесной механикой. И действительно, есть ощущение, что мы живем в искусственно созданном мире, а наша Солнечная система производит впечатления чего-то механического – музыкальной шкатулки, которая управляется невидимым механизмом, и все в этой шкатулке ему подчинено – и планеты, и Солнце, и люди, и животные. А наша Солнечная шкатулка является частью более крупной шкатулки. Поэтому звезды определяют жизнь людей, и, зная язык звезд, можно понять волю богов. Не зря же в древности многие народы обожествляли звезды. Так было, по данным У. Салливана, и в Андах.

Почему тиауанаканцы стали считать пришельцев своими предками? Возможно, потому, что те действительно ими были. (Об этом я размышляю в материалах о камнях Ики.)

По какой причине космонавтов стали изображать с потоками влаги, исходящими из глаз? Вероятно, это связано с какой-то особенностью их снаряжения, в частности, шлема скафандра – космического или подводного, если учесть, что слезный элемент появился в период правления богов побережья, которые базировались под водой. Но, так или иначе, «слезы» были атрибутом бога. Поэтому те существа, которые имели отношение к богам и тоже были божествами, но более низкого ранга (например, викунья), также изображались со слезным элементом в храмах тиауанакской сферы влияния, которые были посвящены почитанию предков.

Но почему, если слезный элемент – это не слезы, а знак принадлежности к богам, боги вне царства мертвых на монолитах Конко-Ванкане изображаются без него? На данный вопрос у меня нет ответа. Могу только предположить, что это опять же связано с религиозными постулатами побережья, в соответствии с которыми и были выполнены сюжетные композиции на монолитах Конко-Ванкане. А потом, может, слезный элемент – это все же и знак скорби тоже?

Трудно сказать, создавали ли боги вместе с андским человеком животных. Скорее всего. А некоторых из них – наверняка, например, викунью. Не зря же ее называют даром богов. Без викуньи в горах, где трудно добыть или вырастить пропитание, люди не выжили бы. Видимо, поэтому викунья была дана богами в дар людям – их детям, и во времена богов горцы об этом знали, как знали и жители побережья, что кукурузу, огурцы, маниоку и пр. им дали боги, о чем свидетельствуют легенды и мифы и, в частности, мифы о Пачакамаке. Поэтому-то головой викуньи заканчиваются многие из лучей, исходящих от головы Бога с жезлами царства Уари, а на монолите Хинчункале Конко-Ванкане викунья даже предстает в образе плачущего божества верховного ранга (божества-корабля) – с крыльями, головой пумы и жезлом власти.

Автор Федосья Óлегова.

В НАЧАЛО

ТИУАНАКО. ПОПЫТКИ НАЙТИ ОТВЕТЫ.

СЛУЧАЙНОЕ ФОТО

СЛУЧАЙНЫЙ ОБЪЕКТ

ТЕГИ